понедельник, 29 ноября 2010
-Черные волосы ему больше к лицу, – объявила миссис Пентстеммон. – Мальчика тянет на пути зла.
– Кого? Майкла? – удивилась Софи.
– Да нет же, не прислужника, – поморщилась миссис Пентстеммон. – Не думаю, что у него достаточно сообразительности, чтобы привлечь мое внимание. Я говорю о Хоуэлле, миссис Пендрагон.
– А, – только и произнесла Софи, недоумевая, почему миссис Пентстеммон сказала «тянет». С ее точки зрения, Хоул уже давным‑давно знал пути зла как свои пять пальцев.
еще цитата Кальцифер выбрался из‑под поленьев, но стоило Хоулу шагнуть к очагу, как он снова вжался в пол.
– Не подходи! Ты же весь мокрый! – зашипел он.
– Софи! – взмолился Хоул.
Софи безжалостно скрестила руки на груди.
– А Летти что? – спросила она.
– Я насквозь промок! – возмутился Хоул. – Мне надо попить горячего!
– Я спрашиваю, что Летти Хаттер?- повторила Софи.
– А чтоб вас, – процедил Хоул сквозь зубы. Он отряхнулся. Брызги очертили на полу ровное кольцо. Хоул вышел из него, пригладив совершенно сухие волосы, костюм его снова стал серым с алым и даже не влажным, – вышел и направился за кастрюлей.
– Ах, Майкл, этот мир битком набит жестокосердными женщинами, – заметил он. – Трех могу назвать, не задумываясь.
– И одна из них мисс Ангориан? – уточнила Софиеще чуть-чуть. – И меня мучила совесть. Совесть. Обратите внимание на это слово, миссис Проныра. Меня мучила совесть. – Хоул вытащил еще одну кипу платков и бросил на Софи поверх них сердитый взгляд. Глаза у него покраснели и слезились. Затем чародей поднялся. – Мне плохо, – возвестил он. – Пойду лягу. Возможно, умру. – Он побрел к лестнице, жалостно ссутулившись. – Похороните меня рядом с миссис Пентстеммон, – прохрипел он и отправился в постель.+кусочекСпустя недолгое время сверху раздался слабый крик Хоула:
– Помогите! Кто‑нибудь! Я умираю, всеми покинутый!
Софи фыркнула. Майкл бросил новое заклятье и ринулся наверх. Жизнь стала на редкость беспокойной. Пока Софи вшивала на место десять треугольничков, Майкл успел сбегать наверх с медом, лимоном, какой‑то особенной книжкой, микстурой от кашля, ложкой, чтобы принимать эту самую микстуру, потом еще с каплями от насморка, леденцами для горла, полосканием, пером, бумагой, еще тремя книгами и настоем ивовой коры. При этом в дверь постоянно колотили, отчего Софи подпрыгивала, а Кальцифер рассыпал искры. Поскольку никто не открывал, в дверь иной раз колотили по пять минут кряду, возмущаясь подобным пренебрежением и имея на это полное право.
Тут сверху послышалось некоторое количество томительных стенаний, охов и вздохов. Софи не обратила внимания: она говорила с собакой. За охами и вздохами последовал долгий заливистый кашель, сменившийся еще более томительными стенаниями. Софи снова не обратила на это внимания. Тогда вместо кашля послышалось душераздирающее чихание, от которого затряслись и окно, и все двери. Пропустить подобное мимо ушей было трудновато, но Софи это удалось. Ту‑ту‑пруууууууууууууу! – высморкался чародей. Прямо как фагот в туннеле. Снова послышался кашель, перемежаемый стенаниями. Затем вступил громоподобный чих, прекрасно сочетавшийся со стенаниями и кашлем, и вскоре симфония достигла крещендо, в котором Хоул умудрялся одновременно чихать, кашлять, сморкаться, стенать и тихонько подвывать. Двери тряслись, балки под потолком дрожали, а одно Кальциферово полено выкатилось из очага.
– Ладно, ладно, поняла намек! – пробурчала Софи, швыряя полено обратно в огонь. – На очереди зеленая слизь. Кальцифер, не отпускай, пожалуйста, собаку никуда. – И она поплелась вверх по лестнице, громко ворча: – Одна беда с этими чародеями! Можно подумать, до него никто не простужался! Ну что, что стряслось? – спросила она, проковыляв в открытую дверь спальни Хоула по засаленному ковру.
– Умираю от скуки, – жалостно объявил Хоул. – А может, просто умираю.
Он распростерся на грязных серых подушках самого нищенского вида, укрывшись чем‑то вроде лоскутного одеяла – только все лоскутки были одного пыльного цвета. В складках полога над кроватью сновали его обожаемые паучки.
Софи пощупала ему лоб.
– Ну да, жар у вас есть, – неохотно признала она.
– Я в беспамятстве, – сообщил Хоул. – Перед глазами у меня плавают пятна.
– Это пауки, – вздохнула Софи. – А чего вы колдовством не вылечитесь
@темы:
Verbatium,
It made my day!,
Books